Рассказывает мой муж: 2 раза летом по долгу службы я был на станции юннатов и приметил там большую самку. Она сидела в аквариуме где-то 70х40х30 см, до половины наполненном опилками. Естественно, аквариум стоял в темном углу, ни о каком освещении и обогреве не было и речи. Черепаха жадно поедала лист капусты.

Видя, что животное содержится в таких неподходящих условиях, а главное, размышляя, как бы раздобыть еще одну взрослую самку для наших озабоченных самцов, я начал долгие и нудные переговоры на предмет покупки этой черепахи. Мне ответили, что к ней уже все привыкли, она уже однажды убегала и провела в саду чуть ли не все лето (пока ее случайно не нашли в сентябре), ее летом выносят гулять, все ее любят и юннаты должны знать, что же такое черепаха, т.к. она единственная в зооуголке.

Спустя год разговор возобновился, на этот раз к моему предложению отнеслись более положительно, но сказали, что все решает новый директор станции юннатов. Оставил им свой телефон, а спустя два месяца к нам позвонили и сказали, что новый директор хочет вообще закрыть живой уголок и переключиться на выращивание кроликов. Здание станции – в аварийном состоянии, зимой почти не отапливается, корм животным почти не выделяется. Нам предложили поменять эту самку на одну из наших других черепах, на что мы не согласились, т.к. они  -  члены нашей семьи.

И вот, совершенно неожиданно, вечером позвонили в дверь и на пороге возникла сотрудница живого уголка с ведром в руках, в ведре, завернутая в тряпочку, сидела черепаха 16х14х7 см. Температура на улице была около нуля…

Потому черепаху срочно понесли греться в тазик с теплой водой, заодно отмывая ее от многолетних напластований грязи (видно, это было первое купание в ее жизни :) ).

Из разговора выяснилось, что на самом деле в уголке раньше было 2 большие черепахи, и ту, что убежала, на самом деле не нашли, а эта вовсе не убегала. Сказали, что зовут ее Нила и она отзывается на свое имя.

После купания облагороженную   самку показали большому черепашьему коллективу. Она произвела настоящий фурор – все без исключения самцы, даже крошечный Масяк, бросились обихаживать большеглазую красотку. Прежнюю фаворитку – Маху – сразу забыли, чему, впрочем, она была рада – наконец-то представилась возможность отдохнуть от назойливых садистских (кусают до крови!) приставаний.

Через несколько дней положение стабилизировалось. Ниггер перекусал и прогнал всех соперников и заявил единоличные притязания на Нилу. Он не отставал от нее ни на минуту. Даже отдыхая от ухаживаний, он клал ей на панцирь голову и так засыпал – и днем на пузогрейке, и ночью в домике.

Недели через три мы были вынуждены изолировать Нилу, как за год до этого – Маху. За много лет пребывания в неволе она, видимо, утратила бдительность и не успевала быстро увертываться от укусов. У нее оказалась прокушенной задняя нога и обе подмышки. Поэтому мы опять соорудили клетку посреди пузогрейки и поместили туда Нилу. Заодно и Соньку. Эта противная черепашень давно облюбовала себе место под тумбой письменного стола, где довольно-таки прохладно, в отличие от самого террариума. Поэтому и аппетит у нее плохой. А посидев сутки в теплом месте, она стала нормально питаться.

Нила охотно ест из рук, слух у нее неплохой, хотя трудно сказать, отзывается ли она на свое имя. Дело в том, что голодные черепахи бегут к еде в человеческих руках, а сытые дремлют, ни на что не реагируя. В обоих случаях непонятна их реакция на наши слова, впрочем, они звуки нашей речи слышат плохо. Но что Нила ужасно не любит – когда ее берут на руки. Она начинает громко пыхтеть, отчаянно дрыгать всеми конечностями и разворачиваться задом к нам. Она именно не любит, а не боится, потому что голову не прячет, и в случае чего ей спокойно можно, например, обтереть углы рта от остатков налипшей еды (как, впрочем, и другим нашим 6 черепахам).